Рано или поздно любая война, несмотря на присущие ей зверства и хаос, входит в привычку. Пропитанное страхом выживание превращается для жертв в будничную волокиту, а приказы для невольных убийц — в солдатскую рутину. Но жизнь тех и других всегда придумает, как прорасти сквозь танковую броню, а надежда укроет жестокость размеренностью.
Подобной прозаичностью обросла и война, прогремевшая полвека назад в Индокитае. В маленькой стране столкнулись не просто части братского народа, а две непримиримые идеологии. С одной стороны — «красный» блок и коммунистически настроенный Вьетконг, с другой — Армия Республики Вьетнам, поддерживаемая Соединенными Штатами.
Тогда на рисовых полях смешались ароматы тысяч мирных жертв, химического оружия и свежего напалма, что поутру сдирал кожу с засевших в джунглях партизан. Но от первых выстрелов в 1940-х до полного вывода армии США прошло три десятилетия. За это время во Вьетнаме выросло целое поколение, не знавшее ничего, кроме постоянной борьбы за жизнь.
«Требуется настоящий талант, чтобы убедить людей в том, что война — это прекрасное приключение. [...] приезжайте все в экзотический Вьетнам, жемчужину Юго-Восточной Азии, здесь вы познакомитесь с интересными людьми, наследниками древней культуры, которые пробудят в вас интерес к жизни… а еще вы сможете их убить»
— «The Short-Timers», Густав Хэсфорд
Тем не менее вьетнамцы быстро привыкли к смерти. Городские жители пытались подзаработать на американцах, а бедняки из сельской местности искали укрытие под стрекот вертолетов. В диких джунглях, под землей и в воздухе таилась скоропостижная гибель, и никто не мог ее избежать.
Но главным образом кровопролитная рутина укоренилась в умах солдат. Так, бывший морпех Густав Хэсфорд перенес свой опыт в автобиографический роман «The Short-timers». А «Цельнометаллическая оболочка» Стэнли Кубрика, основанная на сюжете книги, яркой палитрой изобразила, сколь легко люди мирятся с преступлениями против человечности.
Пока в стране, которую не каждый отыщет на глобусе, сыны Америки гибнут за вымышленные ценности, правительство США методично вешает лапшу на уши простого народа. Телевизор торжественно вещает, что вьетнамский фермер всей душой жаждет разрушить опоры, на которых стоит свободный мир. И лишь от «обычных Джо» зависит, погрузится ли он в коммунистический мрак.
Учебные полигоны ежедневно полнятся будущими покорителями Вьетнама. Одни пали жертвой мобилизационной лотереи, другие — поверили пропагандистской браваде, а кто-то и вовсе жаждет похвастаться числом убитых врагов. На базу морской пехоты, где новобранцев муштруют жестокими методами, прибывает главный герой — рядовой, прозванный Шутником за неуместные пародии.
Спустя восемь недель изнурительных испытаний командиры стирают остатки личности из наивных парней, превращая их в безголосые и покорные орудия. А затем безжалостно прокладывают ими дорогу в Ханой сквозь минные поля гуков. Ведь безликих и безымянных солдат не жаль отдать на съедение чужой идеологии ради благой цели.
Вот только личность куда сильнее страха смерти. Как бы старательно грозный сержант не выкорчевывал душу из подопечных, до грошовой победы или позорного поражения доживут вовсе не армии. Это будут сломленные одиночки, у которых отобрали будущее, но не прошлое. Даже под вражеским огнем Шутник не растеряет чувства юмора и останется человеком — без имени, но с увесистым багажом.
«[...] зачем солдаты уезжают за тысячу миль от дома, чтобы жить черт знает как и погибать в этой стране? Эта страна — не ваша. [...] Вы даже не знаете, кто мы. Вы нас даже разглядеть не в силах. Ваша страна живет как во сне и стремится убить все, что за его пределами, но мы живем в реальном мире, поэтому нас вы убить не в силах»
— «The Phantom Blooper», Густав Хэсфорд
Во Вьетнаме герои картины оказываются вовсе не в окружении зверств и разбитых жизней, а посреди рутинной службы, подразумевающей прогулки по Сайгону и ежевечерний подсчет жертв от набегов партизан. Пока солдаты прохлаждаются в поисках платной любви и сигарет, война прокладывает дороги между базами, возводит укрепления и налаживает логистику.
Стоит смириться с бесконечными пытками пленных, братскими могилами мирных жителей и смертью, как будни морпехов становятся легкими и даже праздными. Они прикрывают животный страх дешевыми развлечениями, чтобы не просыпаться по ночам от кошмаров, навеянных очередным расстрелом потенциально опасных фермеров.
Рядовой Шутник попадает во взвод военных журналистов, чтобы снабжать патриотическую газету «Звезды и полосы» материалами о подвигах американцев и бесславных поражениях «красных». Статьи отправляются за океан, где одурманенный жестокостью народ дивится мужественности парней, что каждый день отвоевывают у Хо Ши Мина и его армии босяков город за городом.
Чтобы поднять престиж «не слишком популярного» вторжения во Вьетнам, правительство ждало от военной журналистики лишь два новостных сюжета. Первый — это идеологическая победа добродушных солдат, которых с распростертыми объятиями приветствуют освобожденные вьетнамцы. Второй — безжалостное уничтожение противника без потерь и поражений.
Для простых азиатских жителей война стала ежедневным мучением в борьбе с бесконечно восполняемой армией врага. Но в отличие от безжалостной машины, у вьетнамцев в ней была цель — снова увидеть собственные поля, засеянные рисом, а не трупами в касках.
«В этом мире слабакам не место [...]. Что плохого в том, что пару-тройку человек напалмом обольют, если потом жить в этом мире станет лучше? Мы убиваем этих людей ради их же собственной пользы. В каждом гуке сидит американец, и он стремится выбраться наружу»
— «The Phantom Blooper», Густав Хэсфорд
При этом военные корреспонденты все равно умудрялись выставить их злобными захватчиками, что нарушили суверенные границы своей же территории. Партизан и обычных жителей пропаганда приравнивала к чудовищам, выставляя их не людьми, что защищают дом и детей, а грязными гуками. Сегодня они захватывают Дананг, а завтра — распространяют коммунистическую заразу по всему миру.
Лишь спустя десятилетия американцы поняли, что издания подобные «Звездам и полоскам» были не документальной хроникой, а опасной ложью, подогревавшей чужие амбиции. Тысячи цинковых гробов, в которых семьям вернули их сыновей, не сразу открыли глаза стране, охотно верившей в героизм собственной армии.
«The Short-timers», в отличие от игривой картины Кубрика, обличает бесчеловечность «гуманного освобождения» Вьетнама. Хэсфорд вспоминает, как партизанская засада в джунглях уничтожила целый взвод в безвыходной мясорубке. Как шальная мина вывернула наизнанку молодого парня. Как сотни мирных жителей погибли под огнем вертолета, сеющего мир и свободу в стране дикарей.
Вспоминает он и то, как подавившие инстинкт самосохранения солдаты, словно зомби, двигались к мучительной смерти. Потому, что таков был приказ. И потому, что другого будущего командиры для них не придумали. Главные герои романа не спешили покинуть Вьетнам, ведь в их душе не осталось места для дома.
В финале «Цельнометаллической оболочки» у Шутника просыпается страх перед смертью, подавленный когда-то анестезией повсеместного кошмара. Тогда ужасы, в которые он был втянут, отражаются осязаемыми мыслями в его взгляде. В это мгновение сигнал к пробуждению, столь необходимый многомиллионной стране, звучит внутри одного человека. Но для начала достаточно и этого.
