Последний человек

Эту самую мотивацию главный герой получает, когда неизвестный убивает его наставника. Казалось бы, Ришару в пору зациклиться на отмщении, но вместо этого он погружается в фантастические секреты умершего друга и становится опекуном его приемной дочери. Более того, она обладает необычным даром, который постепенно превращает ее в монстра.

В результате Ришару нужно выполнить сразу три задачи — выиграть волшебный артефакт в боевом турнире, уничтожить десяток демонов из параллельного измерения и позаботиться о девочке. Вдобавок к этому он стремится преуспеть на любовном фронте. Времени в обрез, вопросов много, но не на все имеются ответы.

Из-за обилия эмоций, жанров и источников вдохновения мультсериал «Последний человек» походит на коллаж. Основа этой техники заключается в соседстве несовместимых элементов и создании новых смыслов из обрывков заимствованного материала — кусочков чужих или собственных картин, фотографий и книг. Стать частью коллажа может что угодно.

Расцвет стиля пришелся на начало прошлого века и непродолжительную эпоху дадаистов. Пораженные размахом Первой мировой войны и ее бессмысленной кровожадностью, они отринули рационализм и преобразили собственное искусство. Сложносочиненный мир, вдруг потускневший и лишившейся будущего, был упрощен до смешения журнальных вырезок, сквозь которые все же виднелся четкий замысел.

Но даже потрясенным дадаистам было очевидно, что коллаж применим не только в изобразительном искусстве, но и в сценариях, статьях и стихах. Сегодня смысловыми заимствованиями активно пользуется Квентин Тарантино, которого из-за этого называют «кинодиджеем». А его картина «Однажды в Голливуде» (см. наш текст) является коллажем целой эпохи.

Один из самых ярких примеров коллажного нарратива — комикс Брайана Ли О'Мэлли «Скотт Пилигрим». В нем канадский художник собрал воедино воспоминания из детства, кусочки любимых фильмов, комиксов про супергероев и условности любимых видеоигр. Благодаря стилю и харизме бесчисленные отсылки сумели породить новые смыслы.

Задолго до О'Мэлли в том же стиле работал Дэйв Сим, автор монструозного комикса «Цереб». Он также конструировал историю из обрывков мыслей, увлечений и окружающей культуры. А в последние годы «Цереб» пережил вынужденную метаморфозу, так как у Сима отказали руки. Поэтому истории про «Лигу Выдающихся Джентльменов» и голого Бэтмена он собрал с помощью вырезок из комиксов и клея.

В первом сезоне «Последнего человека» режиссер Жереми Перен, преисполнившись оптимизмом и любовью к жизни, шершавым стилем Чарльза Буковски рассказал фантастическую историю. Но о довольно приземленном городе — о подворотнях, криминальных делах, праздной ночной жизни, кровавом спорте и идеях, облеченных в демонов из другого мира.

Жереми Перен собрал в грубый, но последовательный коллаж сотни, если не тысячи источников вдохновения, которые также рождались под влиянием чужих работ. Это осмысленное заимствование и соседство несочетаемого наделило «Последнего человека» уникальными стилем, тоном и посылом.

Первый сезон существует в выверенном хаосе. Персонажи умирают в мучениях, но с юмором. «Барные» эпизоды, напоминающие о Буковски не только алкоголем, но и сентиментальной похотливостью, уравновешиваются магическим реализмом, детективом и откровенным фэнтези. Трагедия и напряжение тонут в черном юморе, а экшен — в визуальных шутках.

На подобном смешении реальности и вымысла построен сериал «Атланта» (см. наш текст). Но Жереми Перен оказался радикальнее растерянных рэперов и к концу первого сезона разрушил энергию бульварного романа вдребезги и вывернул повествование наизнанку. Он сорвал со стены один коллаж, оставив место для абсолютно другого.

С одной стороны, на протяжении всего повествования Ришар остается собой — безалаберным бойцом, обаятельным любовником и новоиспеченным отцом. С другой — от сегмента к сегменту он немного разный. Особенно наглядна эта многоликость во втором сезоне, который получил подзаголовок «Герои».

Как только Ришар обретает героическую решимость и начинает действовать самостоятельно, не просто адаптируясь к обстоятельствам, повествование ломает его морально и физически, а затем бесцеремонно проматывает время вперед. Для стороннего наблюдателя этот переход занимает мгновение, но для Ришара проходят года, а внутреннее и внешнее разрушение происходит постепенно.

Во втором сезоне режиссерское кресло занял Жереми Хорау, который сделал хитрый ход — после отчуждения героя от судьбы и истории, он почти полностью увел его со сцены. Веселье и фантастика в стиле восьмидесятых закончились, настало время трезво взглянуть на жизнь, все так же представленную калейдоскопом веселых и трагичных образов.

Во второй главе фокус смещается в сторону других персонажей, важных и откровенно второстепенных. Теперь они — основные действующие лица, те самые «Герои», которые из промежуточных карикатур превращаются в живых людей, намертво связанных с Ришаром.

Через «статистов» Жереми Перен рассказал о новых, более мрачных приключениях некогда веселого боксера. Эта итерация нарративного коллажа, разросшегося до непомерных масштабов, сосредоточена вокруг иных чувств и эмоций. Ришар перестал бороться, а его старые знакомые вынуждены повзрослеть, чтобы с достоинством умереть в заснеженных краях чужого мира.

«Когда случается плохое, пьешь в попытках забыть; когда случается хорошее, пьешь, чтобы отпраздновать; когда ничего не случается, пьешь, чтобы что-нибудь случилось»
— Чарльз Буковски, «Женщины»

Вместе со сменой характера Ришара и места действия, меняется и сам коллаж. Оба сезона ощущаются обособленными и вызывают разные эмоции. Первый напоминает набор коротких клипов. Каждая секунда — на вес золота, и используется с максимальной пользой, из-за чего возникает ощущение, будто история спешит к финалу.

В свою очередь второй сезон, меланхоличный и грузный под стать Ришару, никуда не торопится. Красота и обреченность — размеренные ощущения, которые невозможно прочувствовать впопыхах. Длинные серии обволакивают псевдо-документалистикой в стиле Терренса Малика (см. наш текст), а эстетика подворотен, баров и общественных туалетов уходит на третий план.

В отдельные моменты «Герои» больше похожи на набор побочных историй, нежели на прямое продолжение первого сезона. Но несмотря на различия в визуальных решениях, режиссуре, структуре повествования и музыке, обе части идеально сплетаются в пестрый, но по-прежнему цельный коллаж.