Ход королевы

Когда взгляды Хармон и Боргова встречаются, действие переносится на десятилетие назад — в день, когда заплаканная мать сказала 8-летней Бет закрыть глаза за мгновение до жуткой автокатастрофы. После трагедии осиротевшую девочку подсадили на транквилизаторы в религиозном приюте, но тогда же она открыла для себя шахматы — в подвале престарелого уборщика, который уже через несколько дней опрокидывал своего короля за партиями с одаренной девочкой.

С самого начала «Ход королевы» показывает, что рано или поздно Бет встретится с ключевым противником, как и то, на что ради этого придется пойти. Поэтому напряжение кроется не в повествовании, а в мелочах. От тикающих шахматных часов шалят нервы, а холодный взгляд героини и ее оппонентов пробирает до мурашек. Ни фигуры на доске, ни правила не играют никакой роли — внимание приковано к рукам, глазам и языку тела.

Шахматы — далеко не самая зрелищная игра, особенно для тех, кто толком не разбирается в правилах. Но в «Ходе королевы» от партий не оторваться — уж слишком много всего происходит. И речь не о самой игре. Скотт Фрэнк, самолично срежиссировавший все эпизоды, умудрился превратить с виду простую шахматную партию в смертельную ментальную битву.

«Для меня шахматная доска — это целый мир, который я могу контролировать», — говорит Бет во время интервью после первых побед. И говорит на полном серьезе. Она никогда не соглашается на ничью — медленно, подобно психопатке, машет головой, отвечая на жалкие мольбы оппонентов, — и агрессивно дергает ножкой от любого неверного хода. Все потому, что кроме шахмат у нее ничего и никого нет. Бет важно показать себя на доске, поскольку за ее пределами шахматистка-вундеркинд — лишь бедная сирота и без пяти минут наркоманка.

Эти факторы давят не только на Бет, но и на второстепенных героев. «Ход королевы» — не столько сериал о шахматах, сколько подростковый триллер о взрослении одинокой маргинальной интровертки, вся жизнь которой — сплошные шахматы, да и только. Девочки в школе смеются над ней, ни о какой половой жизни не может быть и речи, она даже не подозревает, как пользоваться прокладками.

Скотт Фрэнк, приложивший руку к сценарию «Логана» и поставивший «Забытых Богом», не поддался романтически-комедийным чарам Netflix и не превратил «Ход королевы» в очередную драму о неловких подростках. С его подачи Бет приходится всему учиться самостоятельно, без какой-либо помощи — а это невероятно сложно, и результат не всегда оправдывает ожидания.

Причем главная героиня одинока не потому, что с ней никто не хочет иметь дел — она сама предпочитает оставаться наедине с собой. Ей так попросту привычнее, да и компания зачастую попадается не самая интересная. Вроде неспешно спивающейся опекунши Алмы, чей муж пребывает в бесконечных «командировках». Или Гарри Белтика, которого Бет свергнет с пьедестала местной знаменитости на первом крупном турнире.

Разве что Бенни Уоттс из Нью-Йорка приятно раздражает непринужденной игрой и эгоцентричностью — как-никак Бет с раннего детства тянет к испытаниям. И все же никто не сравнится с Борговым — только рядом с ним Хармон по-настоящему меркнет. Бежать некуда, биться придется до последней пешки, а репортеры уже наставили камеры на поникшее и красное от злобы лицо Бет.

Роман «Ход королевы» за авторством Уолтера Тевиса пытались экранизировать с 1980-го года — еще до того, как он увидел свет в 1983-м. В 90-х на книгу заглядывались Бернардо Бертолуччи и Майкл Эптед, а затем за адаптацию, которая должна была стать режиссерским дебютом, взялся Хит Леджер. Но до экранизации он не дожил — съемки должны были начаться как раз в год его смерти.

Скотт Фрэнк, обративший внимание на проект лишь в прошлом году, идеально в него вписался. Он контролирует все 64 клетки, доминирует в каждом кадре и наперед продумывает ходы персонажей. У сериала прикрыты все тылы — он перфекционистский, аристократически сдержанный и безмерно стильный. И в центре этого математически выверенного водоворота находится Аня Тейлор-Джой — она задает Бет стиль, хладнокровность и сиротскую хрупкость. Именно в ее взгляде видна жалкая сиротская хрупкость, вечный страх сделать неверный ход и проглотить дополнительную таблетку.