Сегодня Винсент Ван Гог является одним из самых узнаваемых художников — струящиеся размашистые мазки, периодически пытающиеся свернуться в клубок, невозможно ни с чем спутать, равно как и нагромождение ярких оттенков, что отчаянно борются за власть над полотном. При этом судьба художника зачастую меркнет на фоне его работ. Широкой огласки удостоились разве что история с отрезанным ухом, увенчавшая покушение на Поля Гогена, и увлечение абсентом, граничившее с зависимостью.
А ведь жизнь Ван Гога, вопреки обворожительности его наиболее известных картин, была полна лишений и невзгод. По словам самого живописца, его детство выдалось «мрачным, холодным и пустым»; юность же заполнили скитания по Европе, сопровождавшиеся мучительными поисками собственного я; а зрелость соседствовала с острой нуждой и отчуждением, которое сначала привело Винсента на юг Франции, а после бросило в объятия смерти, задремавшей в тихом «предместье» Парижа.
В противовес оглушительной популярности Ван Гога о живописи Джулиана Шнабеля знают немногие, ведь прежде всего он известен как кинорежиссер. При этом кинорежиссер довольно своеобразный — все его художественные фильмы являются биографическими и повествуют о деятелях искусства разной величины с богатыми на события судьбами. Но наиболее громким из их числа оказался именно «На пороге вечности», поскольку его главным героем стал Винсент Ван Гог.
Фильм берет начало в Париже конца 19-го века, за пару лет до смерти художника. Ему далеко за тридцать и почти десятилетие он беспробудно увлечен живописью, но признание и достаток высокомерно обходят его стороной. На фоне многочисленных разочарований как в работе, так и в личной жизни Винсент отправляется в городок Арль, одну из жемчужин Прованса, чтобы обрести покой и полностью раствориться в живописи.
С некоторыми оговорками, сюжет «На пороге вечности» ограничивается этой обрывистой информацией. Фильм чрезмерно хаотичен, лишен четкой структуры и конфликта в привычном понимании, а часть его событий настолько неочевидна, что уловить их суть, ничего не зная о судьбе Ван Гога, практически невозможно. Все потому, что Джулиана Шнабеля интересовал не столько сам художник, сколько его эмоциональное состояние за миг до того, как он «ворвался в вечность».
Все в фильме подчиняется сиюминутному и зачастую болезненному порыву — сначала Ван Гог восхищается пшеничными полями и глупо улыбается заходящему солнцу, а мгновение спустя бьется в приступе паники или с безумным видом водит кистью по полотну. На подобном контрасте, граничащем с полным отсутствием логики, построена вся картина. Иной раз складывается впечатление, что Джулиан Шнабель видит в Ван Гоге не мыслящего человека, а оголенный нерв, который полностью утратил сознание.
Запредельной отрешенности и своего рода бесформенности живописца вторят и постоянно обрывающаяся музыка, и специфическая операторская работа. Камера без конца трясется и мечется из стороны в сторону, словно раненый зверь. С одной стороны, причины подобной «неусидчивости» ясны — она должна передать потерянность и нестабильность эмоционального состояния Ван Гога. С другой — этот прием применяется не в отдельно взятые моменты, подчеркивая их важность, а на постоянной основе, и без должного контраста ему не удается вырасти в нечто осмысленное и глубокое.
Ситуацию немного выравнивает Уиллем Дефо, номинированный за воплощение Винсента на «Оскар». Он то заразительно радуется, то проникновенно страдает, и последнее выходит у него столь пронзительно, что жалость к непонятому творцу оказывается единственной весомой эмоцией, заложенной в фильм. К тому же Дефо отведено настолько мало времени, что его образ не успевает обрести законченной формы. Иными словами, Уиллем Дефо так и не успевает до конца перевоплотиться в Винсента Ван Гога.
«Печаль будет длиться вечно».
— Винсент Ван Гог
В результате «На пороге вечности» представляет Винсента как вечно страдающего неврастеника, которого стоит любить и жалеть. Он напрочь лишен недостатков и полутонов, а следовательно он стерилен и нежизнеспособен, ведь его лишили конфликта с самим собой. И это главный недостаток фильма — он не видит ценности в личности художника, для него, как и для миллиона обывателей, важны лишь его работы.
Прежде всего, Ван Гог примечателен тем, что он сумел преобразить собственную боль, которая копилась годами и впоследствии вылилась в алкоголизм и психическое расстройство, в нечто прекрасное. Он черпал силы из противоречий, которым Джулиан Шнабель не нашел места в своей работе, а это низложило Ван Гога до именитого фона, который будто бы побоялись обидеть излишней откровенностью.
Что любопытно, на те же грабли наступил и другой фильм о пламенно-рыжем голландце — «С любовью, Винсент». Это картина с более привычной структурой, действие которой разворачивается после смерти Ван Гога и представляет собой прямолинейный детектив средней руки. При этом выглядит она потрясающе — все благодаря 125 художникам, которые при помощи ротоскопирования оживили картины Ван Гога и при этом не растеряли их обаяния.
Беда в том, что «С любовью, Винсент», как и «На пороге вечности», выставляет Ван Гога исключительно в положительном свете. Здесь также не нашлось места его порокам, о которых прекрасно известно. А если кто-то и отзывается о нем нелестно, то лишь персоны сомнительной наружности. Иными словами, оба фильма прямо заявляют, что личность творца не имеет ровно никакого веса на фоне его наследия.
В этом умозаключении нет ничего предосудительного, вопрос в другом — зачем Джулиан Шнабель потревожил Ван Гога, если главным действующим лицом фильма оказывается не он сам, а его расстройство? Стоило ли строить повествование «С любовью, Винсент» вокруг художника, раз в рамках фильма он не имеет особого веса? И это не говоря о том, что обе картины выдают за факт неподтвержденные теории, касающиеся смерти Винсента.
«Вы столько хотите знать про его смерть, а что вы знаете про его жизнь?»
— «С любовью, Винсент», 2017 год
Вопреки обилию сомнительных решений, «На пороге вечности» оказался крайне любопытным фильмом, который навряд ли найдет отклик у широкого зрителя. Для этого он слишком сбивчив и противоречив в суждениях. Но для тех, кто серьезно увлечен кинематографом, работа Джулиана Шнабеля может оказаться не всегда приятным, но в меру нетривиальным и увлекательным опытом. Главное, вовремя абстрагироваться от мысли, что речь идет не о потускневшем образе, а о конкретном человеке.
