Земля Алькаррас

Семейство Соле обитает в этих краях испокон веков, бессменно взращивая персики и новые поколения домочадцев, что однажды сменят стариков в фамильной эстафете. Под взором солнца, застилающего золотом всю округу, десятки тружеников по-родному спорят, обрывают спелые фрукты, укладывают их в бездонные ящики или просто поддерживают домашнюю атмосферу.

Самая тяжелая работа лежит на главе семейства Киме, что перенял пальму первенства у отца — молчаливого Рохелио. Молодежь же спешно рвет персики с кустов, за что получает нагоняй от опытных женщин, ведь в корзинки должны попадать только созревшие плоды; чумазая детвора исподтишка подъедает упавшие дары природы, а умудренные опытом бабушки травят байки о десятилетиях работы на плантации.

Но нынешнее лето выделяется на фоне остальных. Среди героев разгораются страсти, которые лишь на время меркнут на фоне тяжелой работы. Незадолго до сбора урожая Киме узнал, что наследственная земля, на которой десятилетиями трудились его родные, принадлежит им на основании устной договоренности. Теперь бывший владелец вопреки данному слову решает выкорчевать деревья и усеять благодатные поля солнечными панелями.

«Земля Алькаррас» каталонского режиссера Карлы Симон построена на грезах о родной фермерской провинции. Именно в «отчем доме», где множество судеб попали под каток технического прогресса, но вместе с тем были рождены мириады счастливых воспоминаний, разворачивается история семьи Соле, чей вековой уклад вокруг «вишневого сада» скоро безжалостно разрушат.

Старик Рохелио, до конца не признающий перемены, хочет воззвать к совести владельца земли, что когда-то обещал не трогать семейную плантацию. Тем временем другие родственники присматривают работу на «полях» солнечных панелей, а Киме желает им помешать. Хотя он руководствуется благими намерениями, из-за его сложного характера дружный клан превращается в скандалящую свору.

Раньше пестрые и своевольные родственники дополняли друг друга, но теперь разошлись по углам ради партизанской войны. Молодые парни пытаются вырастить среди деревьев марихуану, а дети, у которых бульдозер отобрал брошенную ржавую машину — любимое место для игр, — саботируют сбор урожая. В свою очередь взрослые продолжают спорить, как относиться к переменам — со смирением или бунтарством.

Тем не менее по вечерам семья собирается вместе, чтобы на веранде разделить заслуженный ужин и вспомнить сотни раз рассказанные истории. Седовласый Рохелио, что подобно олимпийскому богу наблюдает за родными, обязательно заведет песню ушедшей молодости. А младшая Айрис, которая в течение дня вьется вокруг дедушки, устроит театральное представление.

Герои словно не понимают, что счастье — не в извечном урожае персиков, не в сплоченной работе и даже не в семейных традициях. В их случае оно кроется в том, что близкие никуда не денутся даже после приезда бульдозеров и грузовиков. Ведь многоголосье характеров, что разделило общину на части, когда-то было изюминкой, благодаря которой жизнь в полях казалось яркой и неповторимой.

Сюжет картины будто замер в ожидании. Герои узнают неприятные новости в самом начале и все последующее время продолжают повседневную рутину, ругаются по мелочам, воспитывают детей и держат в руках свой рассыпающийся образ жизни. Иногда кажется, что их будни, над которыми навис дамоклов меч, никогда не закончатся. В действительности каждый прекрасно осознает, что печальная развязка близка.

Карла Симон изобразила жизнь на плантации крайне реалистичными мазками. В качестве актеров она выбрала обыкновенных жителей фермерской общины, чьи привычки и акценты добавляют происходящему правдивости. А место искусственного освещения заняло палящее солнце Каталонии, что придает кадру медовую золотистость испанского лета. Того самого лета, что запечатлело трагедию отца и дочери в драме «Солнце мое» (см. наш текст).

Благодаря не просто вялотекущему, а буквально замершему повествованию картина совмещает в себе документальные черты и ирреализм мифологической притчи. Вопреки тому, что Киме зачастую пребывает в центре истории, он всегда показан со стороны — то ли холодного взгляда камеры, то ли озорной нимфы Айрис, то ли оценивающего взора Рохелио, который выступает местным Зевсом.